Очарование судьбы

умчался ты,мне стало грустно
закралась боль тревоги и тоски
окутал мрак, на сердце стало пусто
нет в этом мире для меня любви

 

                                                    Часть четвертая

              Простояв на станции определенное ему расписанием время, поезд тронулся и побежал дальше. Павел мрачно посмотрел на уходящий город, но с места не тронулся, продолжая трапезу. Дарья, тоже молча, глядела на  исчезающий, вдали город, только изредка поглядывала на Павла, определяя его реакцию, как говорят у «киношников», на уходящую натуру. В открытое окно вагона ворвался ветер и перепутал Дарьины волосы. Павел рукой отвел пряди и задержав на пальцах, разглядывал их огненный оттенок.                 

                - Красивые волосы,- сказал он тихо.  

                  Они сидели очень близко. Он разглядывал, ее волосы и думал о своем, о том, правильно ли он делает, завлекая девушку и внушая ей не исполнимые надежды.

                  Проскочив Красноярск, до которого у Павла был куплен билет, он, оставив Дарью допивать кофе, сам пошел искать бригадира поезда. Хотя, он и не принял окончательного решения, решил продлить билет до Омска, а там видно будет. После небольшого внушения, сделанного ему бригадиром, билет был продлен. Судьба распорядилась Павлу прокатиться до Омска. Придя снова в вагон-ресторан, где Дарья его поджидала, он сел за столик. Она внимательно на него посмотрела, и в ее глазах читался вопрос. Услышав о продлении билета, глаза ее восторженно засветились, и она не стесняясь, не обращая внимания  на окружающих, обняла Павла и крепко поцеловала. Здесь Павел по настоящему пожалел о содеянном, что ж он делает, зачем внушает не сбыточную надежду молоденькой девушке. Колеса мерно отстукивали на стыках пройденные километры, навевая на Павла мрачные мысли. Он прекрасно осознавал, что в Омске он остаться не сможет. Это бы означало окончательное расставание с Леночкой, а у него в душе теплилась надежда, с ней увидеться.

    Заказав у официантки, двести грамм водочки, он тут же ее залпом выпил, и даже не притронувшись к закуске, повернулся к вагонному окну, оглядывая, убегающие окрестности. Дарья, как бы поняв его мрачные мысли, молчала. Выпила и она немного, только пригубив из стограммовой рюмочки, давая понять ему, что она с ним и его во всем поддержит. Но не поняла главного, что Павел далеко, далеко от нее. Он там, в Усолье. Также, молча, она вытащила его из ресторана, на ближайшей станции, прогуляться, развеяться. Это была станция Ачинск. Сойдя с вагона на перрон, Павел увидел, что притулившись к этому же перрону, стоит, вернее, готовится к отправлению,  поезд Москва – Владивосток. «Россия». Проводницы загоняли пассажиров в вагоны, покрикивая на них, поторапливая их, угрожая закрытием дверей. Они нехотя заходили, прощаясь с провожающими их близкими и родными. Поезд дал продолжительный гудок и вагоны, лязгнув железом, тронулись. Павел, инстинктивно обняв Дашеньку, поцеловав еще в ласковую, гладкую щечку, прошептал ей, - Прости Дашенька, я не могу дальше с тобой ехать». - Он резко вскочил в вагон набирающего ход поезда и только увидел расширенные, наполняющие слезами  глаза Дашеньки, не понявшей и ошарашенной внезапным его поступком. Она даже не успела ему крикнуть прощальное слово, как поезд набравший скорость, унес Павла в обратный путь.

       - Гражданин, вы что вытворяете, почему на ходу прыгаете, где ваш билет – услышал как в тумане, Павел, голос проводницы. Особо, не вглядываясь в лицо проводницы и не отвечая ей, он достал из кармана деньги и протянул ей.

                – До, Красноярска.-

  Она выбрала понравившуюся ей бумажку и молча довела его до купе.

- Располагайтесь. Чайку?-

-Пожалуйста, по крепче.-

Проводница принесла горячего чаю и тихонько показала на захваченную предусмотрительно бутылочку водки. Павел молча показал ей пальцами сколько ему налить. Проводница снова ушла и вернулась, принеся жидкость в разовом бумажном стаканчике. Расплатившись, Павел глотнул принесенной жидкости, запив ее горячим чаем. И тут только глянул на своих соседей по купе.

      У окошка, тихо как мышка, сидит миловидная девица, не отрывается от книги.

         - Скромница,- оценил ее Павел.

Напротив нее, обмотанная тетка, слегка наклонившись, поворачивает голову к окну, скашивая глаза на севшего на ее полку, Павла. За теткиной нелепо укутанной, бесформенной фигурой он замечает женщину, которая сидит у окна, спрятавшись за тетку,  спиной к двери. Видна голова женщины, видны ее плечи. Волосы у  нее темно-русые с золотистым отливом, пышные, они собраны на затылке в узел и слегка приспущены на виски. Узел же спрятан под  маленькой цветной платочек с каким-то  искусственным непонятным рисунком. Чувствуя, что здесь не особо рады его вселению, он вышел из купе, В вагоне было  тихо.  Бурые  ковровые  дорожки заглушали  шаги проходящих пассажиров. Встав у окошка, он простоял так, до самого Красноярска, где, не прощаясь с обитателями купе, вышел из вагона и удалился, не торопливой походкой, к стоящему, как бы ждущему его троллейбусу, идущему в центр города.

               Выйдя в центре из троллейбуса, он направился к речному вокзалу, полюбоваться Енисеем, походить по одной из красивейших набережных России, посмотреть на изменения прошедшие с последнего пребывания, здесь Павла. Енисей также величественно нес свои воды к Ледовитому океану. Набережная по прежнему была прекрасной, но самое прекрасное это, конечно гуляющие по бульвару, красноярочки. Недаром считающие красивейшими, прелестнейшими созданиями нашей страны. Павел даже прогулялся за одной парой девушек, неторопливо фланирующих по набережной, но знакомиться не стал, понимая, что он здесь не задержится. Прогулявшихся, полюбовавшись видами Енисея, девушек и города, Павел отправился в аэропорт.  Купив билет, на самолет, летящий до Богучан,  походив до отлета по аэропорту, выпив кофе, он взошел на борт самолета, удобно устроившись в кресле, он стал оглядываться. Не найдется ли из пассажиров этого рейса, кто из его земляков. Но ни кого не нашел, да и едва ли он кого и мог найти. Так как на родине он давно не был и ни кого из своих земляков, не помнил. А лететь он решил к себе на родину, к отцу, бабушке, в село, находящееся километров в двухстах, от Богучан. Старинное сибирское село Проспихино, где Павел и родился. Но туда из Красноярска самолеты не летали, так, что в Богучанах придется сделать пересадку и дальше плыть водным путем, что даже очень устраивало Павла. Он никуда не торопился. Хотя Богучаны и небольшой поселок, но это был перевалочный пункт, для  жителей нового города Кодинск, своего аэропорта еще не имевшего. Город, построенный  для проживания строителей Богучанской ГЭС, и жителей затопляемых поселков, недалеко от Проспихино.

       Небольшой двух моторный, «антон», был практически заполнен.

- Пожалуйста, пристегните привязные ремни,- услышал, Павел голос стюардессы.  

Пока он пристегивался, моторы взревели на полную мощность, и  весь  самолет, завибрировал, удерживаемый на месте тормозами.

       - Поехали, - повторил про себя, Павел, слова Гагарина, когда рев двигателей  стал  глуше. Его слегка вдавило в  кресла,  самолет  все  быстрее  и  быстрее  бежал  по

взлетно-посадочной полосе. Внезапно резкий крен вверх, подсказал ему, что самолет оторвался от земли. Они  уже в воздухе, рев моторов перешел  в  ровный  гул.  Набирая  высоту,  самолет сделал крутой разворот, и Павел увидел, как удаляются здания аэропорта и под крылом проплывает широкая лента Енисея. Небольшим самолетам Павел больше доверял, в смысле безопасности полета, чем большим «тушкам», но все же небольшой страх в нем присутствовал и чтобы его заглушить, он закрыл глаза и заставил себя заняться воспоминаниями. Но не теми, что с ним недавно произошли, которые были ему неприятны,  а воспоминания детства, которые прошли, в родном далеком селе.

                                         Продолжение следует.